О, великий, могучий...
(Русский в немецком)
– Вы уже замельдовались? – Дох!
Споры о древности того или иного народа с разной степенью интенсивности ведутся везде и всюду. Когда-то несколько лет я прожил в Грузии. Это были блаженные годы, когда по улицам не ездили "бэтээры", мужчины ходили не в камуфляже, а в партикулярном платье, а женщины не проливали слёз по убитым в межнациональных конфликтах сыновьям. Нет, конечно, далеко не всё было благостным. В частности, дискуссии между грузинами и армянами о том, чей язык древнее, возникали постоянно, но в этих дискуссиях всегда присутствовала изрядная доля иронии. Причём, обоюдная. Меня, человека постороннего, это забавляло. Во-первых, я прекрасно знал ответ на этот саркаментальный вопрос, а во-вторых, я никак не мог в толк взять: а какая, собственно, разница. Какие преимущества даёт первородство? Спорящим при мне сторонам я приводил в пример США. Посмотрите, говорил я им, молодое государство, ему всего-то 200 лет, а "впереди планеты всей". А главное – английский язык стал мировым. В отличие от древнейшего, но узколокального армянского.
Россияне сейчас переживают период гордости. Но ни одному российскому патриоту – ни квасному, ни подлинному, не пришло в голову гордиться древностью русского языка. Потому что русский язык ещё очень молод. Он, как молодой, жадный хищник прожёвывает, проглатывает и усваивает всё, что попадается ему на пути. Всё он переваривает, всё идёт ему на пользу. А что не идёт, выплёвывает и забывает. В 19 веке ревнители чистоты скорбели о смеси "французского с нижегородским". Ну и где всё это сейчас? Нет ни того, ни другого. А русский язык крепнет и румянится.
Как известно, в конце ХХ столетия в Германии произошла не всеми сразу осознанная революция: как-то незаметно страна стала маленькой Америкой. Мононациональная доселе Германия превратилась в эмигрантскую страну. Я воздержусь от перечисления народов, представители которых сегодня живут в Германии – им несть числа. Остановимся только на тех, для которых русский является родным языком. Не прошло и двадцати лет с тех пор, как началась реэмиграция российских немцев – в исторических масштабах срок микроскопический, но уже сегодня можно говорить о серьёзном языковом феномене, получившем название "Квеля" или "Quеля". Что же это за зверь такой? А зверь – он тот самый молодой жадный хищник, о котором я уже говорил. Прислушиваясь к тому, как молодые русские разговаривают на этой самой "квеле" – то есть, полурусском-полунемецком жаргоне, мы имеем возможность наблюдать, как этот милый зверь беспощадно хрумкает немецкий язык, который много старше своего русского собрата. Самый простой пример. Берётся какое-нибудь немецкое слово, и к нему приделывается русское окончание. То есть, немецкое слово начинает склоняться в соответствии с законами русского языка: "У меня есть мюнцы" (Die Münze – монета). То же самое происходит с глаголами: "Я пошёл шлафать" (schlafen – спать). Или: "Я векскляю деньги" (wechseln – разменивать). Иногда по звуковой и эмоциональной ассоциации возникают смешные, но знаковые новообразования. Скажем, широко распространено слово "арбайтслёзы". Это арготическое и одновременно символическое слово. Оно образовано от немецкого "Arbeitslosengeld" – "пособие по безработице". Квелевское слово не только сонорно близко к немецкому оригиналу, оно ещё включает в себя аллюзию известного выражения: "Да разве это деньги? Слёзы!". Услыхав это слово, любой человек, далёкий от немецких реалий, может сразу понять, каков размер этого самого пособия. Или ещё один яркий пример такого двойного значения: "Полиция апшлёпала мою машину" (schleppen – тащить). В этом выражении явно присутствует такой смысл: полицейские эвакуировали мой автомобиль да ещё и нашлёпали меня – мне придётся заплатить штраф.
Такие примеры можно продолжать до бесконечности. Признаюсь откровенно: поначалу этот слэнг сильно меня раздражал, и я уже был готов вступить в ряды борцов за чистоту русского языка. Но потом я понял, что наш молодой зубастый хищник в моей защите вовсе не нуждается. А когда узнал, что немецкое слово "термин" уже получило распространение в России, я задумался. Ведь действительно, куда конструктивнее и компактнее сказать "у меня термин", чем долго рассусоливать "у меня на это время назначена деловая встреча".
А русский язык, который когда-то пережил татаро-монгольское нашествие, потом в 19-м веке французское проникновение, в 20-м – англо-американское, переживёт и это. И не просто переживёт, а ещё и обогатится.
Юрий Кудлач, писатель и журналист
Произведения Ю. Кудлача смотрите на сайте www.kudlatsch.de.
